Фильм ,,Наступила Осень,, сделан по книге А. Битова и рисункам Р. Габриадзе ,,Трудолюбивый Пушкин,,.

Летом 1998 года над Москвой пронесся ураган страшной силы. Ветер грохотал, срывал железо с крыш, валил деревья и рекламные щиты. Один человек рассказывал мне, что он был в пути и его подбросило над землей вместе с машиной!

В то время когда на улице бушевала стихия, я была дома. Но меня тоже подбрасывало.

Пишу тебе из Тригорского. Что это, женка? Вот уж 25-е, а я все от тебя не имею ни строч­ки. Это меня сердит и беспокоит. (...) Здорова ли ты, душа, моя? И что мои ребятишки? Что дом наш, и как ты им управляешь?

Грохот урагана, заглушаемый воем испу­ганных котов, сменился тихим, заунывным шумом дождя. Осенний ветер всю ночь рвал душу, хоть на дворе и стояло лето. Я сидела, обложенная рисунками Резо Габриадзе и письмами Пушкина. И сочиняла кино.

Вообрази, что до сих пор не написал я ни строчки; а все потому, что не спокоен.

На рисунках Резо маленькая черная кляк­са — великий русский поэт Пушкин валяет ду­рака, кривляется перед зеркалом, дрессирует собаку, слоняется без дела. А потом садится за стол, одиноко стоящий во дворе, и говорит: «Ох, няня, как я устал...»

В Михайловском нашел я все по-старому, кроме того, что нет уже в нем няни моей, и что около знакомых старых сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая, сосновая се­мья, на которую досадно мне смотреть, как иногда досадно мне видеть молодых кавалергардов на балах, на которых я уже не пляшу. Но делать нечего; все кругом меня говорит, что я ста­рею, иногда даже чистым, русским языком. Например, вчера мне встретилась знакомая баба, которой не мог я не сказать, что она переменилась. А она мне: да и ты, мой кормилец, соста­рился, да и подурнел. Хотя могу я сказать, вместе с покойной нянею моей: хорош никогда не был, а молод был.

Всю ночь тоскливо завывал ветер и лил дождь. Наутро, выглянув в окно, мы увидели то, чего никогда не видели раньше. Деревья без листьев. Зелеными, летними листьями была засыпана вся земля. Оголенные крыши и упавшие столбы. Это даже не осень!

Все это не беда; одна беда: не замечай ты, мой друг, того, что я слишком замечаю. Что ты делаешь, моя красавица, в мо­ем отсутствии?

А потом — ничего, все затянулось. Выглянуло солнце, почи­нили крыши, убрали упавшие столбы и деревья. И в новостях по телевизору перестали говорить про ураган, который так неожи­данно для всех пронесся над Москвой. Но фильм о Пушкине все равно получился грустный. Я назвала его «Наступила осень».

Прощай, мой ангел.

А.С. Пушкин — Н.Н. Пушкиной из Тригорского.

25 сентября 1835 г.